Понятна ли нам история мидян?

«История мидян темна и непонятна». Темнее и непонятнее этого утверждения пока остаётся ответ на вопрос: чей знак копирайта ставить на саму эту фразу? В сборнике «Контекст» Института мировой литературы им. А. М. Горького за 1974 год (стр. 403) нашла следующий мемуар о дореволюционном образовании: «Историю учили по Иловайскому. Запомнили, что история мидян темна и непонятна и что Катон умер при щебетании птиц. По географии не успели пройти Сибирь, но зато заучивали многие иностранные фабрики. В сельских школах со слезами зубрили о пассатах и муссонах, но географию родины знали слабо…» Дмитрий Иванович, но не Менделеев

Иловайский. То, что звали его Дмитрий Иванович, школьники (а может и иные учителя) быстро забывали, потому что это был не человек, а учебник. Это наивысшая оценка, когда твоя фамилия становится понятием собирательным, обозначая твой труд, а не тебя самого. Например, Фихтенгольц: «спихнув экзамен», можно забыть содержание курса от корки до корки, но то, что Фихтенгольц = матанализ, будет помниться до гробовой доски.

Историю и до революции, и даже некоторое время после неё действительно учили по учебникам Д. И. Иловайского (1832−1920). Только вот в каком из них?

Судя по убогому перечню, который приводит некая электронная энциклопедия — «Средняя история. Курс старшего возраста», «Сокращенное руководство ко Всеобщей и Русской истории. Курс младшего возраста», «Краткие очерки русской истории. Курс старшего возраста», — можно вообще усомниться: где это в русской истории могут появиться мидяне?

Среди того, что осталось вне поля зрения анонимного автора статьи в Википедии об Иловайском — между прочим, труд, вышедший в 1914 году тридцать пятым (!) изданием! И назывался он «Руководство по всеобщей истории. Средний курс». Впервые увидев свет в 1880 году, это руководство (заметим: не совсем учебник) переиздавалось ежегодно. Слово «Мидянъ» на 509 страницах этой книжки встречается 4 раза. Но искомой фразы — нет. Может, я плохо искала, и кто-нибудь найдёт (индекс книги на Google — sf1PAAAAYAAJ)?

Не дал результата и поиск по другой книжке Иловайского: «Очерки и расказы из всеобщей истории» (индекс dTcLAQAAMAAJ; обратите внимание, что как и у Даля «с» не удвоенное, а одиночное). Хотя там уже 7 упоминаний «Мидянъ».

Может, напрасно ищем? Может мальчика-то и не было, и не писал Иловайский фразы, которая — если подойти строго — вообще дискредитирует его как историка. Как это «темна и непонятна», когда в других разделах его же пособий мидяне фигурируют? История мидян — светла!

В середине прошлого века, году в 1958-м, советский Journal of Ancient History на стр. 177 рапортовал:

«Между тем не мешало бы сказать, что по истории Мидии советскими учёными проделана большая работа и что теперь окончательно устарело пресловутое определение дореволюционного учебника истории, что „история мидян темна и непонятна“».

Ощутив чувство гордости за отечественную науку, про себя я отметила: ссылаются на учебник, но фамилии автора не указывают. Может, не Иловайский? Результаты нового поиска обрушили все итоги предыдущего: Нет, всё-таки темна. И непонятно…

как такое может быть. Но факт есть факт: совсем недавно, в «Вестнике древней истории» № 1 за 2006 год, И. Н. Медведская и М. А. Дандамаев признали:

«Одна из глав гимназического учебника по древней истории, изданного в XIX в., начиналась словами „история Мидян темна и непонятна“. Но вряд ли автор учебника (Д. И. Иловайский) в поисках броской фразы представлял себе, насколько его слова окажутся пророческими».

М-да. Значит, если шутки в сторону и по понятиям, то, хоть и третье «у нас тысячелетье на дворе» — а история мидян до сих пор, в натуре, «темна и непонятна»?

Ох, неладно, с этой историей мидян. То подсветят и запонятят, то вновь затемнят и занепонятят. Всё-таки надо найти, кому за этот базар отвечать.

Временно сняв с повестки дня вопрос в его конкретно-исторической постановке (т. е. кто первым сказал эти слова), решила попробовать рассмотреть спорное утверждение как аллегорию. Как крылатую фразу — тем более, что фигурирует она у многих авторов.

Оп-па! И тут сразу прямо в цель. «Крылатая фраза», «крылатые слова» — вот где ключ! История мидян — крылата!

«Крылатые слова». Есть такая книжка в тёмно-синей обложке, отпечатанная в давнем 1954 году, и ставшая через несколько лет библиографической редкостью. Причина: Николай Сергеевич и Мария Григорьевна Ашукины составляли её, ориентируясь на сталинский ренессанс православия и христианской культуры, которым были отмечены первые послевоенные годы. Пользуясь этим, Ашукины на треть заполнили сборник не переводами из трофейных «Gefl?gelte Worte», а… цитатами из Евангелий и Библии. Сопровождая их корректными, с богословской точки зрения, разъяснениями. И когда пришедший к власти Хрущёв обозначил свою якобы «оттепель» возобновлением гонений на церковь — «Крылатые слова» Ашукиных, как нелегальное пособие по изучению св. Писания, из библиотек стали изымать. Переиздали их книжку вновь лишь в 1987 году.

Включили Н. С. и М. Г. Ашукины в свой справочник и широкий пласт наших, русских крылатых выражений. Среди них — и то самое «История мидян темна и непонятна».

Контекст, из которого взята фраза — юмористический рассказ И. Ф. Горбунова (1831−1895). Сегодня его амплуа называлось бы «юморист» — но в отличие от Задорнова и Жванецкого, Горбунов был изначально театральным актёром, и уж во вторую очередь — чтецом своих юмористических зарисовок с эстрад и других малых сцен.

На Иловайского Ашукины не ссылаются. Проведя исследование происхождения фразы, первичного источника (т. е. собрания сочинений самого Горубунова) они не обнаружили. Для истории же эту юмореску сберёг Павел Шереметев, который издал её в Петербурге в 1901 году в книжке «Отзвуки рассказов И. Ф. Горбунова» (с. 98). «Точка и подчеркнуть. С новой строки…»

Герой зарисовки Горбунова про «историю мидян» узнаваем и сегодня. Это типичный учитель, который не мудрствуя лукаво задиктовывает ученикам под запись в тетради содержание темы урока:

* * * «История мидян… история… мидян… точка и подчеркнуть. С новой строки: введение в историю мидян… Точка и подчеркнуть. С красной строки: история мидян… история мидян… темна и не-понятна… темна и не-по-нятна. С красной строки: конец истории мидян. Точка и подчеркнуть» (И. Ф. Горбунов)

* * * В принципе, ученики и сами могли бы это прочесть, зачем тратить время на писанину? Ох, не задавайте этот вопрос. Сама до сих пор не могу объяснить, но практика живуча.

Наблюдала тут сценку в пункте платежа: одна операторша передавала другой свой конспект (обе учатся в колледже Центрального банка). В тетрадочке были дословно (!) записаны инструкции ЦБ, и их названия по-девичьи многоцветно были обведены фломастером. Не удержалась, и спросила: а не проще ли отксерить? — Что вы, — ответила будущая банкирша, — нам в колледже это под диктовку зачитывают, и конспекты потом проверяют.

О том, что за такое профессиональное «образование» Центральный банк берёт деньги, и немалые, можно и не добавлять. Если учесть, что теперь и за обычное среднее образование лихоимцы грозят вновь заставить платить всех поголовно — гарантии, что за свои кровные мы не получим ту же «историю мидян», никакой нет. Мы ж в России! Это только при советской власти историю мидян не только прояснили (как выяснилось выше, в 1958 году), но и преподавали её во всех школах, в соответствии с Конституцией СССР, бесплатно. Предварительные выводы

Подводя итог этому экспромт-исследованию, с однозначностью можно пока утверждать, что фраза «История мидян темна и непонятна» действительно произносилась И. Ф. Горбуновым, что и зафиксировал в 1901 году П. Шереметев.

В качестве названия самостоятельного произведения эту фразу использовал В. Воронский, который назвал «История мидян темна и непонятна» свою статью в № 5 альманаха «Наши дни» за 1925 год. В том же году эту статью Воронский всключил в свой сборник «Об искусстве» (М., Изд. газ. «Правда», библ. «Прожектор»). Статья в сборнике шла первой; за ней следовало эссе «О марксизме и плохих стихах», которую Воронский посвятил (увы) Есенину.

В любом случае допустил хронологическую неточность Владимир Лакшин, который вставил эпизод с мидянами в контекст биографии А. Н. Островского (1823−1886): «История мидян темна и непонятна… — без конца долбили первую фразу учебника истории. Хотелось ли после этого узнать что-либо о мидянах? Островский учился в гимназии с умеренным успехом, …» («Александр Николаевич Островский». М., Искусство, 1982. с. 27). Великий русский драматург был лишь на 9 лет старше Иловайского, и всеобщую историю они учили совсем по другим учебникам. Где история мидян, быть может, как раз была светла, прозрачна и очевидна. Споём историю мидян!

* * * Лирический туман, Сгущённый безвозвратно: «История мидян Темна и непонятна».

И до сих пор никто, Блуждающий в тумане, Не ведает про то, Куда ушли мидяне

(А. А. Штейнберг, В. Г. Перельмуттер)